Глас мастера дрогнул-   
Прописка в дому соловьином
Ужели теперь истекает?
О, лиственная многоэтажка!
Дождем ты облита,
И каждая капля тугая
Дрожит отражением черт,
Помноженным на бесконечность.
Еще удержаться под крышей зеленой,
Взахлеб набирая воды грозовой
Сбегающий шелест;
Вдыхая напившейся почвы
Небесную мяту буколик…
На сборы нет времени;
Пора переезда готовит,-
Чего там скрываться,-
Молчанье пустых чемоданов,
Набитых тоской и клочками
Желтеющей нотной бумаги.
Вернуться, вернуться,
Еще не уехав, 
На крыльях намокших,
И в зеркале листьев еще отражаться.
Вновь к приступам музыки в сердце
Вернуться.

 7 июля 2008г.                                                                                     

                                             

Высокой стеной над дорогой
Дождя поднимается сталь,
Серебряной светлой тревогой
Насквозь отливающей даль.

Сплетаются звеньями брызги –
Кольчуга легка, как пыльца
И слышатся молота взвизги
Небесного гром-кузнеца.

Все звенья тонки как пылинки,
Как точки, тычинки, легки,
Срастаются в ливень дождинки,
Созвучием рифмы близки.

И меткое солнце пробьется
Зеленым и желтым лучом,
И веером сталь разойдется,
Как шелк под дамасским мечом.

И выгнет дугу над садами
Застывшего времени новь,
Незаживающая веками,
Струя семицветную кровь.

2003?

                

Облепил деревья мокрый снег,
Стало все коралловым и белым;
Время, кажется, замедлило разбег
И легло в сугроб отяжелевшим телом.

Мне теперь не нужно умирать,
По углам копить наследство торопливо-
Я ложусь, просторная кровать
Тонет в лепестках цветущей сливы.

По ветвям ко мне спускается Морфей
И садится тихо к изголовью.
Под крылом его становится светлей,
Но стучится сердце темной кровью.

Успокойся, успокой, прошепчет он;
Absalom, O Absalom, услышу я из дАли;
Будто дымом потянуло, и сквозь сон
Снег летел, как лепестки летали.

26.11.2008г.                        

Потом, все потом…
И сад и сарай с осиным гнездом;
Я знаю,
Что странные хвори роятся в моей голове…
Давно уж как Байрон, растаяв,
Блуждает в эллической мгле,
Давно уж как Пушкин
С закушенной пулей 
Над псковской могилой пророчит;
А осы жужжат, рикошетят, морочат 
Осенним тигриным цветком – 
Ужалить грозят и просят пощады… 
А, впрочем, потом, все потом…
Что мне не уйти от грозы и не надо, — 
Я знаю, — 
От струй этих вечных потопа – 
Захвачен небесной протокой…
Что роза, укус расцветает в болезни
И все бесполезно и пусть бесполезно.
Что с небом соседствует наша квартира,
В отставку ушедшие рифм командиры 
Уж знают подавно.
Как жаль, что я понял слишком недавно:
Когда затянула весь дом 
Метафор седых поволока 
И искр осиных разряд, 
С утра рикошетя жестоко,
Замкнул атмосферный мерцающий бой, — 
Как в Греции… кровь на снегу… 
Кто со мной? 

21 апр 2010г. 

Матерьялу нужен обжиг
Прежде чем он зазвучит.
Без ожога день не прожит,-
Глина в сырости молчит.

Полирует жаром глину,
Что морозом ребра гор-
Чтоб звучала сердцевина,
Ноты плавятся в фарфор.

Горло, горлышко, горлИнка ,
Слеплен ломкий голосок;
Из оставшейся пылинки
Вышел розовый басок.

Розовый , нечеловечий –
Это родственник наш вечный.
Из того же теста он,
Заключенный в хрупкой чашке,
Даром ребра что крепки,
Звонко сердце бьет в кондрашке,
Когда бьются черепки.

2001?-2008г.

Кто наплел бесконечность
Индейских узлов.
Все, наверное, просто:
Утром жду у ручья,
Ты, моя золотая форель.
Хитроумие улиц — ветвей —
Расшифруй узловатое кипу.
Нет тебя, не пришла,
Я прождал целый день,
Ароматы вдыхая пекарен;
И под вывеской гребня и ножниц
Папиросы курил без конца;
А сквозь дым проступала
Трафальгарская битва,
И дрожал над водой Гибралтар.
День был соткан из строф.
Между ними рвалась 
Непослушная нить,
Повисая в немой пустоте.
Здравствуй, Скилла,
Вот я снова над бездной,
Жду конца представленья,
И в карманах прилип 
Досточтимый инжир.

Февраль 2008 год

Мне не нужен диван –
Все тебе оставляю –
Не по голым же стенам
Гулять сквозняку.
Пусть в кругах
Заходящего солнца
Серебрится на мебели пыль,
Драгоценно,
Как моя непосильная месть…
Хлопать дверью не стану –
Я с собой далеко уношу
Фотографию нашего неба.